Игра "на всё "
Предыстория: Оказавшись в провинциальном городке гусар Василий Алексеевич Дымов от скуки ввязывается в крупную карточную игру с бароном Зориным и продувается в прах. Его приятель Николай Петрович Ларин узнаёт в бароне человека, который "раздел" его в Петербурге. У друзей есть подозрение, что Зорин - шулер. Но вот как он умудряется обманывать гусар, которые тоже не лыком шиты и не в первый раз садятся за зелёный стол? Это решает выяснить третий гусар - майор Иван Матвеевич Михеев...
Да и я тоже не исключение - иной раз садишься прогнать партию-другую, вдруг - ба! - всплывает крупная ассигнация, которую я выиграл намедни и, в задумчивости, вывел на ней профиль приятеля. Сидишь и недоумеваешь - и когда она успела от меня уплыть?
Однако, как бы ни доканывала скука гарнизонной жизни - меру в картах я всегда знал. А вот Ларину с Дымовым не повезло. Впрочем, какое там везение, когда ты имеешь дело с шулером? Ведь крупная карточная игра сродни дуэли, ставки случаются ценою в жизнь. Разве виноват Дымов, что вышел на поединок честно, с открытым сердцем, а противник под рубашку нацепил кирасу? Нет, тут налицо предательство, и терпеть такое нельзя.
- Вот что, - решился я, - Пожалуй, я сам с этим Зориным сыграю...
- Да Вы что?! - ахнули мои друзья. - Он же и Вас под орех разделает! Он же жулит, жулит точно, но как - мы не знаем!
- Это плохо, что не знаем, - согласился я. - Но тем не менее попробовать стоит. Сделаем так - Вы, Василий Алексеевич, пойдёте к Зорину и скажете, что берётесь меня на игру привести. Намекните: у майора с собой большая сумма из полковой кассы. Сможете сдержаться и роль отыграть? Кстати, а какими картами Вы играли?
- В том-то и дело, что обычными, - оросил водкой горло и грудь Дымов. - Сам две колоды на рынке у книгоноши покупал, а на месте их распечатывали. Бесовство какое-то этот барон творит! Или - секрет какой знает. Смотрите, Иван Матвеевич, не простой это человек!
"Мы тоже люди не простые", - подумал я про себя и, не тратя более времени на разговоры, пошёл прочь - сделать кое-какие приготовления...
В ночь перед игрой мне не спалось: какой уж тут сон? Ставки сделаны, и рука судьбы уж мечет карты. Вот только на чьей стороне будет эта капризная особа завтра? А ведь барон Зорин не преминёт сманить её на свою сторону каким-нибудь хитрым способом.
Много таких способов знавали мы. Не единожды шулера и мастера дёрнуть карты были гусарами изобличены на месте и биты - колодой по носу, а то и в бакенбарды. В первом случае распухший нос вынуждал ловкачей с неделю прятаться по квартирам, а во втором - у них на месяц пропадала охота говорить. Но, как мы ни старались, господа эти придумывали всё новые штуки, такие мудрёные, что не сразу иной раз и раскусишь. "Самое главное, - размышлял я, глядя на холодную, как санкт-петербургская княгиня, луну, - чтобы барон не оказался каким-нибудь математическим гением, что запоминает все карты и все расклады наизусть знает. С остальным разберёмся...".
Как я ни представлял себе барона, а всё же ошибся. Таких ярко выраженных папильонов нечасто встретишь и в столице, особенно после воцарения строгого до ненужных украшательств, Государя Павла Петровича.
Сам барон был роста высокого, но какого-то надломленного: казалось, всё в нем - и вялые, чуть согнутые в коленках ноги, и усталая сутулость, и безвольно поникшие руки взывали о пуфиках, кушетках и козетках. Свекольного цвета панталоны и жилет, лимонного оттенка чулки неприятно сочетались с розовой помадой и пудрой на щеках Зорина. Руку его украшал перстень с пирамидальным бриллиантом, а в ушах покачивались две серьги. При разговоре он жеманился, как девица, и томно закатывал глаза. Мне даже удивительно стало: и как это Дымова угораздило сесть за один стол с эдаким чучелом? Однако вскоре я понял, что за попугайской внешностью Зорина прячется хитрый и расчётливый игрок.
Игру, как и водится, мы начали по маленькой. Однако вскоре я сам предложил увеличить ставки.
Партии шли ровные: иной раз я снимал банк, иной раз выигрыш доставался барону. Всё это время я внимательно следил за его пальцами, пытался поймать мелькание какого-нибудь туза в рукаве, но тщётно. Барон тасовал карты аккуратно, ни на секунду колоду под стол не прятал, углов не загибал и не передёргивал. О таком безукоризненном партнёре можно было только мечтать, но меня всё же не оставляло чувство, что игра расписана по нотам, и дирижирует ею Зорин.
Пару раз я невзначай обернулся: уж не висит ли сзади зеркало? Не топчется ли там глазастый лакей, что подаёт Зорину тайные знаки?
Всё было напрасно, игра приближалась к кульминации, а я оставался в неведении относительно изобретённой бароном хитрости.
Ставки росли, банк пух прямо на глазах. Вот барон как-то неуклюже распорядился своими картами, и я сгрёб деньги. Вдруг повезло и во второй раз. Барон стал вздыхать всё чаще и всё чаще клясть невезение, нервно крутил на пальце перстень, бокал за бокалом пил шампанское. Вскоре должно было последовать предложение метнуть на всё. Если и был у Зорина какой-то секрет, то он должен был быть на виду: уж больно ловко в последнее время у него получалось проигрывать.
"Вот именно, - отметил я про себя, - в последнее время. Что изменилось в картах с начала игры?"
Я метал направо и налево и смотрел на картинки. По-прежнему кокетничала дама бубен Рашель, а король червей Карл строго смотрел исподлобья. Всё так же держал нос по ветру валет пик Рожье, а валет треф Ланселот сурово вопрошал: "Тебе ли, смертному, пытаться закрутить колесо фортуны в другую сторону?" Но почему я обращал внимание на картинки? Ведь чтобы мошенничать, надо узнавать карты не по лицевой, а по обратной стороне!
- С Вашего разрешения, барон, закурю, - пробормотал я и выложил свой карточный веер рубашками вверх.
Пока я доставал трубку и набивал её табаком, загадка была разрешена. Почти на всех картах старших мастей, что оставались у меня на руках, были едва заметные глазу пометки, наколотые острой вершиной перстня барона. Одна точка, как я вычислил, означала туз, две - короля, три, вероятно, даму (её у меня не было), валет оказался наколот в четырёх местах, десятка - в пяти. В зависимости от масти отметки смещались влево или вправо, вверх или вниз.
На радостях, что махинаторство барона открылось, я так пыхнул трубкой, что чувствительный Зорин закашлялся и укоризненно посмотрел на меня. Но под шумок не преминул крутануть свой перстень и пометить ещё одну карту.
- Любезный, - обратился я к лакею, - подай бокал шампанского. Выпьем за госпожу Удачу!
Едва лакей поставил бокал на стол, как я неловким движением его опрокинул. Шампанское водопадом потекло на пол, а битое стекло брызнуло весёлыми искрами.
- Экий я медведь! - рассмеялся я, зажимая в правой руке между указательным и безымянным пальцами острый скол ножки бокала. - Человек, приберись-ка тут да принеси ещё бокал! А лучше сразу два, чтобы не бегать почём зря...
- Продолжим? - нетерпеливо поторопил меня барон.
- Охотно, - поддержал его я.
Чтобы мне удобнее было перемечать карты, я напустил перед собой такого дыму, что впору было подменять не только колоду, но и игрока. Барон морщился, обмахивался надушенным платком, но стоически терпел мои художества. Наконец, после второй партии он не выдержал и, откинувшись на спинку кресла, утомлённым голосом предложил:
- Майор, судя по всему, сегодня госпожа Удача прочно окопалась на стороне военных. Давайте по-гусарски: метнём последний кон на всё! И если Вы не будете против, отправимся в объятия к Морфею.
- Я бы предпочёл объятия Марфы, - грубо пошутил я. - В остальном согласен. Вот все мои деньги, часть из которых была Вашей.
- Чудесно, - принялся тасовать и раздавать карты барон. - Мой слуга сейчас принесёт всё, что осталось в билетах у меня...
Эдакой кучи деньжищ, наваленных сейчас посреди стола, мне ещё видеть не приходилось.
Игра шла живо, колода быстро расходилась по рукам, горка битой карты всё росла.
Вдруг барон, в очередной раз влив в себя бокал шампанского, нахмурился. Видимо, беря из колоды карту, он рассчитывал на одно, но получил нечто другое. Озадаченный Зорин наклонил карты рубашками к себе, но разглядывать их я ему не дал.
- Не тяните, барон, а то и так солнце скоро зайдёт! А я ещё хотел прогуляться по рынку.
Решив, что его подвели глаза, барон пододвинулся ближе к столу. Впрочем, маленькая нестыковка обеспокоила его мало: ведь при разобранной колоде он видел у меня на руках проигрышные комбинации и потому, очертя голову, ринулся в атаку, которую отбить, по его разумению, я не мог. Барон настолько уже был в победе, что сразу и не заметил, что вместо козырной дамы я покрыл его карту пиковым валетом, которого, судя по наколкам, у меня быть не могло. Не глядя на стол, Зорин швырнул мне даму пик и нетерпеливо схватился за ледяное шампанское.
- Позвольте, барон, - охладил я его не хуже целой бутылки благородного французского напитка, вылитого за шиворот, - Ваша дама здесь не ко двору...
Чтобы осознать происшедшее, Зорину понадобилось некоторое время. Дрожащими, вмиг побелевшими пальцами, он перебирал карты, перекладывал их то так, то эдак, пока я не вернул его за игорный стол:
- Вы проиграли, барон...
- Этого не может быть, - пролепетал Зорин.
- Ну тогда побейте мою козырную даму Вашей пиковой, - рассмеялся я.
Правда, смех мой был не очень радостным: на Зорина больно было смотреть. Пудра сошла с его лица вместе с потом, вмиг вылезли на свет прыщи, щёки побледнели, кончик носа приобрёл пурпурный оттенок, свойственный записным пьяницам, в глазах заблестели слёзы.
- Этого не может быть...
Именно сейчас настал самый трудный момент в той комбинации, которую я задумал. Важно было не дать барону сорваться с крючка. Ведь в его кармане лежал злосчастный вексель, с помощью которого Зорин держал за горло прапорщика Ларина. А потому я лениво встал из-за стола и неторопливо стал укладывать банкноты в пачки. Это были мои деньги и деньги, проигранные вчера Дымовым. Наличность барона, принесённая слугой, уже была прекрасно упакована и кокетливо перевязана розовой ленточкой. Зорин жадно и с тоской смотрел на меня, не решаясь вымолвить ни слова. В такой ситуации от барона и его слуги можно было ожидать любой пакости, и я на всякий случай пододвинул к себе поближе тяжёлый жирандоль...
