Суета выходного дня
(отрывок)
Кенелм Джертон вошёл в столовую отеля «Золотой Галеон» в самый разгар ленча. Почти все места были заняты и там, где позволяло пространство, для обслуживания припозднившихся были дополнительно поставлены маленькие столики, чуть ли не впритык один к другому.
Не без труда отыскав свободный столик, официант поманил к нему Джертона, и тот уселся с неприятным, абсолютно надуманным чувством, что все в зале глазеют на него. Джертон выглядел весьма заурядно, хотя и моложаво, одевался неброско и манеры имел самые скромные, однако никак не мог отрешиться от мысли, что на нём сфокусирован обжигающий свет общественного внимания, словно он являлся знаменитостью или невероятным щёголем. Он сделал заказ, после чего наступил неизбежный период ожидания, когда оставалось лишь разглядывать цветочную вазу на столе и, в свою очередь, быть разглядываемым (исключительно, в воображении) двумя-тремя модницами, несколькими более зрелыми представительницами того же пола и комичного вида евреем. Чтобы показать всем, насколько эта ситуация ему безразлична, он неожиданно проявил интерес к содержимому цветочной вазы.
— Вы не знаете, что это за розы? — спросил он у официанта.
Последний превосходно умел скрывать свое невежество, когда его спрашивали о содержании винной карты или о блюдах меню, но относительно названия сорта роз он даже не попытался лицемерить.
— Эмми Сильвестр Партингтон, — произнёс кто-то рядом с Джертоном.
Голос принадлежал симпатичной, со вкусом одетой молодой женщине, сидевшей за соседним столиком, почти упёршимся в столик Джертона. Он с нервной поспешностью поблагодарил её за информацию и выдавил из себя первую пришедшую ему в голову фразу о цветах.
— Странно, что мне не составляет никакого труда сообщить вам название сорта этих роз, — проговорила молодая женщина. — Но если вы спросите, как зовут меня, я не смогу вам представиться.
Тяга Джертона к познанию новых имён никоим образом не распространялась на его соседку. Однако услышав столь странное заявление, он счёл себя обязанным вежливо поинтересоваться о его возможной причине.
— Полагаю, это называется частичной потерей памяти, — ответила леди. — Я приехала сюда на поезде, и мой билет действителен от вокзала «Виктория» до местной станции. У меня есть пара пятифунтовых банкнот и соверен, но нет ни одной визитной карточки или иных документов, подтверждающих личность, а потому я понятия не имею, кто же я на самом деле. Я, правда, смутно припоминаю, что у меня есть некий титул; по всей видимости, я — леди Некто, но кроме этого у меня в голове полная пустота.
— А у вас есть с собой багаж? — поинтересовался Джертон.
— Понятия не имею. Мне известно название отеля, где мы сейчас сидим — собственно говоря, поэтому я и приехала именно сюда, — но когда носильщик из отеля, встречающий поезда, задал мне тот же вопрос, мне пришлось выдумать дорожный несессер и корзинку для платья, — ведь всегда можно потом сказать, что они где-то заблудились. Я назвалась «Смит», и вскоре он выудил из кучи малы, устроенной на перроне из предметов багажа пассажиров, дорожный несессер и корзину для платья с биркой «Кестрел-Смит». Мне пришлось взять их; не представляю, что в такой ситуации ещё можно было сделать.
Джертон ничего не сказал, но в душе весьма подивился тому, что теперь будет делать законный владелец несессера и корзины для платья.
— Конечно, ужасно появиться в незнакомом отеле под именем Кестрел-Смит, но куда хуже было бы приехать сюда вообще без багажа. Терпеть не могу создавать проблемы.
Джертон представил себе встревоженных железнодорожных служителей и раздосадованных Кестрел-Смит, но не предпринял никакой попытки облечь мысленную картинку в слова. Тем временем дама продолжала свой рассказ.
— Разумеется, все мои ключи оказались бесполезны, но я сказала смышлёному мальчику-слуге, что потеряла всю связку, и не успела и глазом моргнуть, как он открыл замки. Право, слишком уж смышлён этот мальчишка; как бы ему не окончить свои дни в Дартмуре (1). Не стану утверждать, что туалеты Кестрел-Смит идут мне, но это лучше, чем ничего.
— Если вы уверены, что у вас есть титул, почему бы не воспользоваться книгой пэров и не поискать там? — осенило Джертона.
— Я пыталась. Я пробежала список палаты лордов, начиная с «Уитикер», но, знаете ли, простой перечень напечатанных имён почти ничего не говорит. Будь вы армейским офицером, запамятовавшим, кто вы есть, вы могли бы месяцами просиживать над списком офицерского состава армии и так ничего и не выяснить. Я намерена пойти другим путём: с помощью ряда простеньких тестов попытаюсь выяснить, кем я точно не являюсь — это уменьшит масштаб неопределённости и сузит круг моих поисков. Вероятно, вы обратили внимание, что главное блюдо моего ленча — это ньюбургские лобстеры.
На такие яства Джертон никогда не осмеливался обращать своё внимание.
— Я поступаю расточительно, поскольку это одно из самых дорогих блюд в меню, однако сам по себе сей факт доказывает, что я не леди Старпинг — она никогда не прикасается к ракообразным; у бедняжки леди Брэдлшраб вообще несварение желудка, и если я — это она, то уже вечером скончаюсь в ужасных муках, а обязанности по установлению моей личности перейдут к прессе, полиции и людям, им подобным; впрочем, мне будет уже всё равно. Леди Ньюфорд не умеет отличить одну розу от другой и ненавидит мужчин, поэтому она ни за что не заговорила бы с вами; а леди Маусхилтон флиртует со всяким, кто попадается ей на пути — но я ведь не флиртую с вами, не так ли?
Джертон поспешил подтвердить то, что от него требовалось.
— Ну вот, сами видите, — продолжала леди, — четверых сразу можно вычеркнуть.
— Верно, но чтобы свести весь список к одному имени потребуется масса времени, — сказал Джертон.
— Ну да, конечно, но в нём много тех, кем я просто не могу быть, — прежде всего, я говорю о дамах, у которых есть внуки или дети, достигшие совершеннолетия. Меня же интересуют женщины только моего возраста. Если вы не возражаете, я скажу вам, как вы можете помочь мне: пролистайте старые номера «Кантри Лайф» и тому подобных изданий, какие только найдутся в курительной комнате и поищите фотографию, на которой я снята вместе с маленьким сыном или с кем-то ещё. Это не займёт у вас и десяти минут. Буду ждать вас в комнате отдыха отеля во время вечернего чая. Премного вам благодарна.
И Прекрасная Незнакомка, осчастливив Джертона заботами по выяснению её идентичности, встала со своего места и направилась к выходу из зала. По пути она на секунду остановилась возле столика молодого человека и прошептала:
— Вы заметили, что я дала шиллинг официанту на чай? Мы можем вычеркнуть из списка леди Алрайт, — она скорее умерла бы, чем сделала это.
В пять вечера Джертон вышел из комнаты отдыха; он провёл добрых пару часов, прилежно листая иллюстрированные еженедельники в курительной, однако ничего не обнаружил. Его новая знакомая восседала за маленьким чайным столиком, а поблизости топтался обслуживающий её официант.
— Чай китайский или индийский? — спросила она Джертона, когда тот приблизился.
— Китайский, пожалуйста, и никакой еды. Вам удалось выяснить что-нибудь?
— Моя информация носит только негативный характер. Я не леди Бифнэл. Она очень отрицательно относится к любым азартным играм, поэтому когда я узнала хорошо известного букмекера в вестибюле отеля, я немедленно подошла к нему и поставила десятку на безымянную кобылицу Вильяма Третьего Митровицкого при ставке три к пятнадцати. Полагаю, меня привлекло то, что у животного не было имени.
— Она выиграла? — спросил Джертон.
— Нет, пришла четвёртой. Самое плохое, что может сделать лошадь, когда ставишь на первое и второе место. Во всяком случае, теперь я знаю, что я не леди Бифнэл.
— Мне кажется, что за это знание заплатить пришлось весьма дорого, — заметил Джертон.
— Да, это просто обчистило меня, — призналась искательница своей идентичности. — У меня осталось всего около флорина. Ньюбургские лобстеры стали мне недёшево, кроме того, пришлось дать щедрые чаевые мальчику, который открыл замки Кестрел-Смит. Однако у меня возникла хорошая идея. Я уверена, что являюсь членом клуба «Пайвот»; я вернусь в Лондон и поинтересуюсь у швейцара в клубе, который знает всех его членов в лицо, нет ли для меня писем или телефонных сообщений. Если же их нет, я скажу: «Вам ведь известно, кто я, правда?», и, так или иначе, наша проблема будет решена.
План казался весьма разумным, однако, как вскоре стало ясно Джертону, не таким простым в исполнении...
Перевёл с англ. Андрей КУЗЬМЕНКОВ
(1) Дартмур — местонахождение известной тюрьмы в Англии.
