Ягдташ
(отрывок)
— На чай к нам пожалует майор, — сказала миссис Хупингтон своей племяннице. — Он едет верхом и только что повернул к конюшне. Постарайся быть весёлой и жизнерадостной; бедняга сегодня мрачен как туча.
Майора Пэллаби вполне можно было назвать дважды жертвой: жертвой абсолютно неподвластных ему обстоятельств и жертвой своего темперамента, ему практически неподвластного. Став доезжачим Пескдэйльской стаи гончих и сменив в этой должности человека, пользовавшегося всеобщей любовью, но не сработавшегося с оргкомитетом, он испытал на себе откровенную неприязнь половины охотников, а другую половину оттолкнул от себя бестактностью и недружелюбием. За этим последовало сокращение числа ежегодных взносов и добытых лис, тогда как заячьи силки приобрели неприлично большую популярность.
В общем, майору было на что посетовать, и вполне справедливо.
Миссис Хупингтон стояла на стороне майора Пэллаби, и определяющее влияние на её выбор оказывал тот факт, что ей не терпелось выйти за него замуж и выйти поскорее. Миссис Хупингтон совершенно не смущала исключительная склочность характера её избранника — на другой чаше весов лежали три тысячи фунтов ежегодного дохода и перспективы унаследовать титул баронета. Матримониальные планы самого майора в настоящий момент не простирались столь далеко, как у миссис Хупингтон, но его участившиеся визиты в Хупингтон-холл уже стали предметом пересудов.
— Вчера с ним опять почти никто не выехал, — пожаловалась миссис Хупингтон. — Не могу понять, почему вы не пригласили сюда парочку настоящих охотников вместо этого глупого русского мальчишки.
— Владимир отнюдь не глуп, — возразила её племянница. — Я мало встречала столь интересных молодых людей, как он. Сравните его на секундочку с кем-нибудь из ваших охотников-мужланов…
— Но, дорогая Нора, он не умеет ездить верхом.
— Мало кто из русских умеет; зато он отлично стреляет.
— И кого же он стреляет? Вчера притащил в своем ягдташе дятла.
— А также подстрелил трёх фазанов и нескольких кроликов.
— Что совершенно не оправдывает присутствие дятла в ягдташе.
— Иностранцы готовы набивать свои сумки всякой всячиной, не то, что мы. Сам великий князь охотится на стервятников с тем же усердием, с каким мы выслеживаем дрофу.
Я пыталась объяснить Владимиру, что стрелять некоторых птиц ниже его достоинства, как спортсмена. А поскольку ему всего девятнадцать, можно пока взывать к чувству его достоинства.
Миссис Хупингтон фыркнула. Большинство знакомых Владимира считало высокие идеалы юноши весьма заразительными, но его нынешняя хозяйка имела стойкий иммунитет к инфекциям такого рода.
— Кстати, вот и он, я его слышу, — сказала она. — Пойду распоряжусь насчёт чая. Мы будем пить здесь, в гостиной. Развлеките майора, если он появится раньше, чем я спущусь, и, самое главное, будьте весёлой.
Многими приятными мелочами, делающими жизнь вполне сносной, Нора была обязана, исключительно, расположению своей тётушки, и теперь все её планы могли пойти прахом из-за того лишь, что русский юноша, которого она специально пригласила, чтобы скрасить однообразие деревенской жизни, не сумел произвести достаточно приятного впечатления. Сам же молодой джентльмен даже не догадывался о подобных сложностях и ввалился в гостиную усталый и не столь элегантный, как обычно, зато откровенно сияющий. Его ягдташ выглядел весьма солидно.
— Догадайтесь, кого я добыл, — с порога приветствовал он Нору.
— Фазанов, лесных голубей, кроликов, — предположила она.
— А вот и нет; большого зверя, коричневого, с тёмным хвостом; правда я не знаю, как он называется по-английски.
Нора изменилась в лице.
— Он живёт на дереве и ест орехи? — спросила она, очень надеясь, что прилагательное «большой» — всего лишь обычное охотничье преувеличение.
Владимир рассмеялся.
— О, нет; это точно не biyelka.
— Он плавает и ест рыбу? — продолжала Нора, моля Бога, чтобы добычей оказалась выдра.
— Нет, — сказал Владимир, борясь с лямками охотничьей сумки. — Живёт в лесу и ест кроликов и цыплят.
Нора села и закрыла лицо руками.
— Боже милосердный! — простонала она. — Значит это лиса!
Владимир в ужасе посмотрел на неё. В сбивчивых торопливых выражениях она постаралась объяснить ему весь ужас ситуации. Юноша не понял ни слова, но перепугался ещё больше.
— Прячьте, прячьте! — неистово повторяла Нора, указывая на так и неоткрытый ягдташ. — С минуты на минуту здесь появятся майор и моя тётушка. Забросьте сумку наверх, вот на этот комод; там её не увидят.
Владимир прицелился и швырнул сумку; однако в полёте одна из лямок зацепилась за прибитые к стене оленьи рога, и ягдташ вместе с его жутким содержимым повис прямо над столиком, на котором предполагалось накрыть чай. В ту же секунду в гостиную вошли миссис Хупингтон и майор.
— Завтра майор собирается разворошить наши норы, — с явно наигранным воодушевлением объявила дама. — Смизерс уверен, что сумеет удивить его; по его словам, он трижды на этой неделе видел в ореховых зарослях лису.
— Надеюсь, очень надеюсь, — задумчиво проговорил майор. — Не вечно же длиться моим неудачам. Слишком часто приходится слышать, что, мол, найдены норы, в которых лисица поселилась чуть ли не навсегда, а когда ты приходишь туда со всей охотой, хитрюги уже и след простыл. Я уверен, что в лесу, принадлежащем леди Уидден, кто-то застрелил или поймал в капкан лису едва ли не днём раньше нашего появления.
— Майор, если кто-нибудь попробует выкинуть нечто подобное в моём лесу, разговор с ним будет коротким, — решительно сказала миссис Хупингтон.
Нора пошла к чайному столику и механически, не слушающимися пальцами, начала поправлять петрушку, украшавшую края тарелки с сэндвичами. С одной стороны от себя она видела угрюмое лицо майора, с другой — испуганные несчастные глаза Владимира; а прямо над ними висело это. Она не осмеливалась поднять свой взор выше уровня чайного столика, и ей всё время казалось, что сверху на белоснежную скатерть вот-вот предательски упадёт багровая капля лисьей крови. И хотя всем своим поведением тетушка недвусмысленно намекала Норе о необходимости «быть весёлой», сейчас её главной задачей было не дать своим зубам сорваться в чечётку.
— Вы что-нибудь подстрелили сегодня? — вдруг поинтересовалась миссис Хупингтон у необычно молчаливого Владимира.
— Ничего — ничего такого, — ответил юноша.
Сердце Норы на секунду замерло, а затем ёкнуло так, словно собиралось выпрыгнуть из груди.
— Лучше бы вы принесли нам что-нибудь такое, о чём можно рассказать, — заметила хозяйка. — А то все сегодня словно языки проглотили.
— Когда Смизерс последний раз видел эту лису? — осведомился майор.
— Вчера утром; отличный самец с тёмным пушистым хвостом, — сообщила ему миссис Хупингтон. — Что ж, завтра мы поскачем бодрым галопом вслед за этим хвостом, — бодро проговорил майор, но его пыл угас столь же быстро, как и вспыхнул. И вновь за столом воцарилась тишина, нарушаемая лишь сосредоточенным чавканьем, да, изредка, нервным позвякиванием чайной ложки, касавшейся блюдца. Неизвестно, сколько бы ещё продолжалось молчание, если бы фокстерьер миссис Хупингтон, вспрыгнувший на свободный стул, чтобы лучше видеть деликатесы на столе, но учуявший нечто куда более интересное, чем холодный пирог, не внёс оживления в компанию...Перевёл с англ. Андрей КУЗЬМЕНКОВ
